Оригинал взят в Срочно нужны деньгиОригинал взят в Срочно нужны деньгиИначе не разместила бы здесь эту четырехрукую богиню с котелком на голове. Посмотрим что представляет собой вера масс в то, что деньги придут, от этой нехитрой манипуляции. Если ничего через 8 дней не получится, значит это происки кришнаитов и больше такую фигню не буду сюда выкладывать. Это - Богиня Денег Лакшми.Скопируйте в дневники через 7-8 днейВы получите неожиданные деньги
Портрет Крамского "Неизвестная" известен всем и вся.
Без таинственно-загадочных слов и выражений, без попыток связать эту даму со всеми встречающимися в литературе образами не обходится ни одна книга, ни один сайт, ни одна речь экскурсовода-искусствоЕда. Отстраняясь от всей лирики, посмотрев на портрет, единственное, что может дать нам какой-то намек на то, кем могла бы быть данная дама - это ее одежда. К сожалению, датировка написания картины и собственно одежда не всегда совпадают - художник мог писать ее несколько лет, он мог датировать как началом, так и концом работы, мог даже спустя какое-то время поставить дату примерную, по памяти, мог писать с набросков несколько летней давности и т.д. и т.п. Я не специалист по Крамскому и русской живописи, поэтому беру на веру датировку Третьяковки как 1883 год.
Первое, на чем остановился мой взгляд - ее шляпка. Надо отдать должное, убогая у нее шляпка - смесь чепчика и ночной вазы. На мой вкус, по крайней мере. Из всего многообразия модных (подчеркну, что кол-во разнообразных шляпок было очень значительным - каждый месяц выходило по 10-20 новых моделей) шляпок, художник выбрал для своей дамы самую убогую. Это эклектичное подобие "испанского тока" середины 16 века, конечно, может быть для русской, питерской, зимы и подходящий головной убор, но отнюдь не самое стильное зрелище. В ниже приведенной ссылке, шляпку эту называют "Франциск", в Англии подобный силуэт назывался "а-ля Генрих", в Австрии и Германии подобная модель упоминается как "Испанский ток", вообще, я бы избежала каких-то названий данной шляпки, потому что, во-первых, она слишком условно обозначена на картине, во-вторых, названий подобных моделей так много, а различия могут быть так незначительны (вроде перо завитое или прямое, окружающее тулью или торчащее назад и т.д.), что название использовать просто нереально. Шляпки такого толка продержались в моде с 1863 до 1883 года, входя и выходя из моды, изменяя фасоны, относясь то к моде взрослых женщин, то к детской моде. Модели шляпок 1865 года. La Mode Illustree. Париж.
Модели шляпок за 1870 г. А Magyar Bazar. Будапешт.
Bonnet для девушки 15 лет "а-ля Маркиза", 1883 г.
Шляпка "Франциск" 1876 г. Журнал "Модный Свет". С-Петербург.
Две дамы в модных шляпках 1883 г.
"Модные шляпки для прогулок в апреле для юных особ и девочек". 1883 г.
Шляпка "Франциск" и шляпка "Генрих", Harper's Bazaar 1879 г.
Bonnet "Firrenze", Harper's Bazaar 1883 г.
Самое интересное, в этой шляпке не то, как она сшита, а то как она сидит. Мы видим низко надвинутый на лоб чепец, а скорее всего это все-таки был тип шляпки - чепец, а более правильнее для того времени слово bonnet, сидящий ровно на головке, сзади видны волосы, заплетенные в косы и уложенные в низкую прическу. Самое поразительное, что в то время, дамы не носили так шляпки. Шляпки, bonnet и коки помогали создавать элегантный удлиненный, высокий силуэт, который был моден в ту пору. Шляпки крепились поверх прически как можно выше, часто заламывая их так, чтобы открыть затылок, виски или лоб. В одном американском журнале я прочла в описании одной из шляпок, модных в сезоне зимы 1880 года, щегольски заломленной на лобик поверх высокой прически, что "такой стиль закалывания шляпки идет исключительно зрелым особам, после замужества, юным же леди, следует использовать иные чепцы, чтобы избежать излишнего щегольства и чрезмерной женственности, которые могут привести к ухудшению нравов и неправильному поведению в обществе".
Шляпки для девочек 10-16 лет.
Сравнив модные журналы того времени из других стран, я пришла к выводу, что различия между способом носить шляпку взослыми женщинами и юными особами действительно имелся. Что же мы видим на картине Крамского? Юную особу, носящую шляпку "a-la enfant" или взгляд художника, стремящегося создать более подходящий для него образ, чем передать точность деталей костюма? Дама одета в манто "Скобелев", отороченное соболем - "бархатное, велюровое или шерстяное с шелком манто с очень узкими руками, отороченное кругом мехом", как писал журнал "Модный Свет" за 1879 год,- популярное в то время.
Манто "Скобелев", журнал "Модный Свет", С-Петербург. 1876 г.
В руках, обтянутых шведскими (матовыми из тонкой кожи, очень узкими) перчатками, у дамы муфта с шелковыми лентами, на левой руке блестит браслет с цепочками из дутого золота. Что можно сказать о туалете? Во-первых, это довольно скромный туалет, к сожалению, не видна юбка, поэтому сказать, что это - визитный или просто прогулочный туалет, я не могу. Единственное, что могу сказать, что это либо самое начало 1883 года, либо дама одета по моде более ранней, т.к. к концу 1883 года повсеместно царит новый турнюр, а в нем таким образом в коляску не сядешь. Манто Скобелев шло к этим туалетам и было прилично для визитов и прогулок в дневное время. Манто оторочено соболем - это дорогой мех, но сшито оно вероятнее всего местными портными, причем наверняка не самыми лучшими. Почему? Потому что весь туалет лишен шика. Он изящен, в нем есть изюминка, но не более того. Парижские или Лондонские туалеты того времени, а также сшитые у крупных местных портных были немного другими. Дама знает этикет - она одета именно так, как пишут в модных журналах в колонке о приличиях и манерах и в книгах по этикету. В дневное время на ней минимум украшений - нет серег, нет броши или часов с цепочкой на манто. Два украшения, которые мы видим - это браслет и булавка с жемчугом в золоте на шляпке. В любой книге Вы прочтете, что приличные дамы в дневное время не носят многочисленных украшений, единственными возможными могут украшения из дутого золота. "Ко второй половине дня можно сменить простые украшения на более парадные с жемчугом, бриллиантами, избегая однако солитеров и чрезмерного количества камней", как писала книга "Советы дамам о манерах" за 1881 год. Если сослаться на это, а на это ссылаются так или иначе все страницы в интернете, посвященные Крамскому и "Неизвестной", то можно увидеть эскиз, хранящийся в частном пражском собрании, который является якобы наброском к картине "Неизвестная". Единственная проблема эскиза, которая меня волнует - прическа женщины. Я не видела эскиза лично, даже не знаю никаких подробностей о создании картины, ибо особенно русским искусством не интересуюсь. Но меня волнует как из этюда с изображением женщины с явно неприбранными волосами родился известный портрет. Второе, что меня волнует, это если все-таки волосы убраны, то это явно не прическа 1880х годов, а значительно более поздняя. Две самых популярных теории о происхождении дамы: 1) она аристократка; 2) она дама полусвета, а-то и вовсе куртизанка/содержанка. Ну что ж. Первая теория развенчивается довольно быстро, ибо стоит посмотреть на портреты аристократов того времени, чтобы почувствовать разницу и в одежде, и в манере держаться. Откуда взялась байка, что русские аристократы сознательно отставали от моды мне не известно, вероятнее всего из строки "слепо следовать моде неприлично хорошо воспитанным светским людям", которая встречается во всех книгах по этикету. Жаль только, что всегда забывается вторая часть фразы, "но и отставать от моды - предосудительно. Всему надо знать меру и сообразуясь с собственным вкусом преображать модные сезонные туалеты для ношения" (из книги "Этикет и хорошие манеры" 1889 г.). Если посмотреть на русские портреты 19 - начала 20 веков, то я особого отставания в моде не замечаю. Оно есть на столько же, на сколько есть в любом другом портрете - английском, французском или немецком. Поэтому этот аргумент тоже не уместен. Вторая теория также не верна, ибо куртизанки и содержанки имели специфический код во внешнем виде, который однозначно показывал кто они есть. Этот код был создан специально для того, чтобы заинтересованные люди точно знали, что они всегда могут предложить больше, а незаинтересованные не лезли. Одним из таких кодов является одежда. Куртизанки и содержанки всегда одевались по последней моде, причем не просто по моде, а с шиком и блеском. Обилие украшений и самые дорогие наряды - собственно то, что получали эти дамы и что они демонстрировали не взирая на время суток и этикет. Они могли быть светскими дамами, очень приличными в общении, но были такие моменты, которые не упускали книги по этикету, советуя вести себя как приличная женщина - не волочить подол по земле, не одевать бриллиантовых серег на улицу днем, не одевать чрезмерно пышные туалеты днем без особого повода и т.д. и т.п. Ничего и того, что могло бы выделить даму на картине как женшину подобного толка я не вижу. Остается ее взгляд. Но тут, извините, я - пасс. Потому что трактовка взглядов вещь сугубо личностная и кому-то в одном взгляде покажется вызов, а кому-то в нем же - скромность. Взгляд "Неизвестной", конечно, не соответствует "приличному" скромному взгляду, но и художник - хитрец, - смотрит-то он на модель снизу вверх, а Вы попробуйте посмотреть в таком повроте головы, вниз на кого-то - увидите, что даже если в действительности Вы излучаете добро и ласку, в таком ракурсе взгляд у Вас будет плюс-минус такой же как у этой дамы. Можете проверить с фотокамерой. И последнее. Вглядитесь в ее черты лица, в овал, в цвет глаз, в общий строй. Согласитесь, обычной петербурженкой она не выглядит. Скорее еврейкой или малоросской красоткой. Наверное, современники Крамского и были крайне заинтересованы, кто же эта дама на портрете: представьте себе ситуацию, узкий круг людей, все друг друга знают, знают кто с кем спит, кто кого содержит и кто кого пишет, а тут вдруг появляется портрет, на котором некая прелестница, которую никто не видел и не знает, но предполагая, что кто-то все-таки позировал художнику, мучают его распросами, кто же и где эта дама. Я могу себе вообразить пару месяцев смятения в мужском круге, в попытках найти эту даму и завладеть ее... хм... сердцем. Такое же волнение вполне естественно и в женской среде, только лишь с целью, увидеть ее и порвать, как тузик грелку. Что получил от этого художник? Быть центром внимания общества какое-то продолжительное время. И могу себе вообразить как обижались одни и подозревали интриги со стороны Крамского другие, в параноидальных мыслях, что кто-то уже знает, а кто-то может не только знает, но и имеет тайные свидания с этим прелестным созданием. Ну, короче, это естественная светская билиберда, которая с прошествием времени забывается, а остается только налет таинственности, да, как свидетельство - портрет.
Some people say a man is made outta mud A poor man's made outta muscle and blood Muscle and blood and skin and bones A mind that's a-weak and a back that's strong
You load sixteen tons, what do you get Another day older and deeper in debt Saint Peter don't you call me 'cause I can't go I owe my soul to the company store
I was born one mornin' when the sun didn't shine I picked up my shovel and I walked to the mine I loaded sixteen tons of number nine coal And the straw boss said "Well, a-bless my soul"
You load sixteen tons, what do you get Another day older and deeper in debt Saint Peter don't you call me 'cause I can't go I owe my soul to the company store
I was born one mornin', it was drizzlin' rain Fightin' and trouble are my middle name I was raised in the canebrake by an ol' mama lion Cain't no-a high-toned woman make me walk the line
You load sixteen tons, what do you get Another day older and deeper in debt Saint Peter don't you call me 'cause I can't go I owe my soul to the company store
If you see me comin', better step aside A lotta men didn't, a lotta men died One fist of iron, the other of steel If the right one don't a-get you Then the left one will
You load sixteen tons, what do you get Another day older and deeper in debt Saint Peter don't you call me 'cause I can't go
Самой тупой интернет дискуссией, в которой я когда либо участвовала!
Кейси Джонс
Однажды забастовку объявили мы опять И только Кейзи, машинист, решил не бастовать. «К чему бороться,- думал он, — Не лучше ль есть свой хлеб?» Так стал штрейкбрехер Кейзи Джонс, короче — скеб.
Кейзи Джонс с машины не слезает, Кейзи Джонс обычный держит путь, Кейзи Джонс покорный раб хозяев, И ему повесили медаль на грудь.
Волнуются со всех сторон, бастует целый свет. «Плевать,- ответил Кейзи Джонс, до вас мне дела нет». Тут кто-то рельсы развинтил в глухую ночь одну. И с моста в речку Кейзи Джонс — бултых — ко дну!
Кейзи Джонс отправился на небо, Кейзи Джонс стучаться начал в рай. «Кейзи Джонс,- сказал апостол скебу,- Заходи скорей, мы ждём тебя, давай!
У нас в раю, поверишь ли, совсем не благодать, Тут ангелы-хранители решили бастовать. Волнуются, забросили дела ко всем чертям, Но ты же ведь штрейкбрехер, и ты поможешь нам».
Кейзи Джонс взял крылышки и тогу, Кейзи Джонс взял арфу и венок, Кейзи Джонс прислуживался к Богу, Ну, так же, как хозяевам служить бы мог.
Но ангелы-хранители узнали, как назло, и райского штрейкбрехера поймали за крыло. Венок ему попортили и арфу пополам, И выпихнули вниз его ко всем чертям!
Кейзи Джонс расстался с небом, Кейзи Джонс работает в аду. Кейзи Джонс жалеет, что был скебом, Что просим всех штрейкбрехеров иметь в виду!
Картину «Даная» Рембрандт начинает писать в 1636 году, через 2 года после своей же-нитьбы на Саскии ван Эйленбюрх. Художник нежно любит свою молодую жену, часто изображая её на своих картинах. Не стала исключением и «Даная», написанная Рембрандтом не для продажи, а для своего дома. Картина оставалась с художником вплоть до рас-продажи его имущества в 1656 году. Долгое время оставалось загадкой, почему сходство с Саскией не так очевидно, как на других картинах художника 1630-х годов, а использованный им стиль местами более походит на творения более позднего периода его творчества.
Лишь сравнительно недавно, в середине XX века, при помощи рентгеноскопии удалось найти ответ на эту загадку. На рентгеновских снимках сходство с женой Рембрандта более явное. Оказывается, картина была изменена после смерти супруги художника (1642), в то время, когда он состоял в интимных отношениях с Гертье Диркс. Черты лица Данаи на картине были изменены таким образом, что совместили в себе обеих любимых женщин художника.
Кроме того, рентгеноскопия показала, что на первоначальном изображении присутст-вовал золотой дождь, льющийся на Данаю, а взгляд её был направлен вверх, а не в сторону. У ангела в изголовье кровати было смеющееся лицо, а правая рука женщины была повёрнута ладонью вверх.
После распродажи имущества Рембрандта след картины теряется. Лишь в XVIII веке «Даная» обнаруживается у знаменитого французского коллекционера Пьера Кроза́ (фр. Pierre Crozat). После смерти Кроза в 1740 году большинство картин досталось трём его племян-никам: Луи Франсуа, Жозефу Антуану и Луи Антуану. Когда российская императрица Екатерина II начала подбирать картины для Эрмитажа, она попросила своего хорошего знакомого Дени Дидро помочь ей с подбором материалов для коллекции. Дидро обратил внимание на часть коллекции Кроза, находящейся у барона Луи Антуана, которая и была приобретена Екатериной в 1772 году у наследников скончавшегося в 1770 году барона. В числе приобретённых картин были «Даная» Рембрандта и «Даная» Тициана.
В субботу 15 июня 1985 года в зал Рембрандта в Эрмитаже вместе с экскурсией пришёл мужчина, который спросил у работниц музея, какая из картин в этом зале наиболее ценная. После этого он подошёл к «Данае» и, достав из - под полы склянку, выплеснул её содержимое прямо в центр холста. Краска немедленно начала пузыриться, менять цвет — в склянке была серная кислота. Злоумышленник также достал нож и успел дважды порезать картину. Позже экспертиза признала мужчину сумасшедшим. Им оказался житель Литвы Бронюс Майгис, который объяснил свой поступок политическими мотивами. Майгис провёл 6 лет в психиатрической лечебнице, после чего был выпущен на свободу уже в независи-мую Литву, где проживает и сейчас.
Многие эксперты не верили в успех, считая, что картина утрачена навсегда. Утраты живописи составили 27 %. Весь центр картины состоял из смешения бурых рельефных пятен, набрызгов, вертикальных натёков и утрат. Работа над восстановлением мирового шедевра началась в тот же день. Через полтора часа промывания водой удалось остановить действие кислоты, после чего картину укре-пили раствором из рыбного клея и мёда, чтобы предотвратить отслоение слоёв краски при высыхании. Через три дня была создана специальная государственная комиссия, которая рассматрива-ла пути дальнейшего восстановления картины: оставить изуродованное полотно как есть или же восстановить картину, фактически сделав её копию. В результате было принято решение восстановить утраты, удалить следы кислотной реакции, в максимальной сте-пени сохраняя рембрандтовскую живопись.
Реставрация началась в Малой церкви Зимнего дворца, где были созданы подходящие для картины климат и освещение. В течение полутора лет над полотном работали реставрато-ры Эрмитажа Евгений Герасимов, Александр Рахман, Геннадий Широков и Татьяна Але-шина. После укрепления красочного слоя и грунта и подведения нового дублировочного холста, под микроскопом удалялись следы кислотной реакции. Следующим этапом было тонирование с использованием техники масляной живописи, аналогичной авторскому стилю. Одним из важных условий реставрации стало требование возможности возврата к первоначальному варианту, для чего тонирование отделялось от оригинальной живописи слоем лака. Окончательно реставрация закончилась лишь спустя 12 лет, в 1997 году, с тех пор картина демонстрируется в Зале голландской и фламандской школ на втором этаже главного здания Эрмитажа. Для предотвращения актов вандализма в настоящее время картина защищена бронированным стеклом.
Даная (D a n a h) • дочь аргосского царя Акрисия и Аганиппы. Узнав от оракула, что ему суждена смерть от руки внука, Акрисий заключил дочь в подземный медный терем и сте-рег ее. Однако Зевс проник в терем золотым дождем, и Даная родила сына Персея. По приказу отца Даная с сыном в заколоченном ящике были брошены в море. Ящик при-било к острову Сериф, где его вытащил Диктис и спас Данаю и младенца. Царь острова Полидект, брат Диктиса, влюбившись в Данаю, решил услать возмужавшего Персея за головой Горгоны, чтобы от него не было помех. По возвращении на остров с головой Горгоны Персей нашел мать вместе с Диктисом у алтаря богов, где она искала убежища от преследований Полидекта. Показав Полидекту голову Горгоны, Персей обратил его в камень. Диктис стал правителем острова, а Даная с сыном отправились повидать Акрисия, но тот, опасаясь исполнения предсказания, бежал из Аргоса. По легенде впоследствии Персей все же случайно убил Акрисия во время гимнастических состязаний. По другой версии, Полидект женился на Данае и воспитывал Персея. Даная вместе с сыном вернулась в Аргос после того, как во время игр в честь погибшего Полидекта Персей диском случайно убил Акрисия.
Одно из самых жестоких приключений Юпитера — соблазнение нимфы Каллисто. Каллисто была спутницей Дианы и так же, как ее повелительница, дала обет безбрачия. Покровительница охотников Диана создала вокруг себя нечто подобное женскому монастырю, но в отличие от замкнутости и покаяния христианской обители среди прислужниц богини царил культ здоровья, красоты и свежести. Это полуспортивное-полурелигиозное феминистическое сообщество не терпело мужчин. Время от времени с нимфами случались неприятности, и богиня даже была готова великодушно отпустить их, если они предупреждали об изменении своих намерений по поводу девственности. Потерявшей невинность строго-настрого запрещалось касаться священного источника богини, где Диана купалась каждый день, совмещая обряд омовения с послеполуденным отдыхом.
Юпитер воспылал любовью к Каллисто, но понимал, что ее чистота и преданность Диане не позволят ему добиться успеха. Для того чтобы Каллисто, испуганная приставаниями бога, не превратилась в дерево или кустарник, как это сделали Дафна и Сиринга, Юпитер принимает образ Дианы. Каллисто не могла отказать в поцелуях своей любимой покровительнице, и Юпитер воспользовался невинностью девы. Довольный, он бормочет: «Эту проделку жена не узнает, наверно, — промолвил. —// Если ж узнает, о, пусть! это ль ругани женской не стоит?»
Через девять месяцев разразилась гроза. Во время купания Диана обнаружила беременность Каллисто и с позором прогнала ее от священного источника. Тут же на нее обрушился гнев Юноны, и она превращает только что родившую Каллисто в медведицу. Несчастная и неприкаянная, пугаясь людей и животных, нимфа пятнадцать лет скитается по лесам и вдруг встречает своего сына Аркада. Узнав его, Каллисто с тоской и преданностью смотрит на юношу, но испуганный Аркад готов пустить в нее стрелу. К счастью, наконец, вмешивается Юпитер и переносит мать и сына на небо, сотворив созвездия Большой и Малой Медведицы. Юнона опять устраивает скандал и требует, чтобы океаниды не пускали звезды в море. Поэтому созвездие Большой Медведицы никогда не достигает морских волн: океаниды гонят Каллисто от чистых вод, как в свое время ее прогнала от священного источника Диана.
Жестокий и увлекательный миф всегда привлекал художников. История Юпитера и Каллисто входит в серию любовных приключений богов, но характерно, что разные эпохи изображали разные моменты мифа. В живописи Ренессанса редко встречается сюжет «Юпитер и Каллисто», т.к. для ренессансного сознания было гораздо легче представить женщину с лебедем, быком, конем или козлом, чем женщину с женщиной. Зато очень популярен был сюжет «Диана и Каллисто», и гневу богини, оскорбленной нарушением чистоты священного источника, посвящена картина Тициана.
Нимфы безжалостно обнажают отяжелевшую плоть Каллисто, и Диана властным жестом приказывает прогнать несчастную. Как попавшая в силки птица, беспомощно бьется Каллисто в руках своих бывших подруг. Величественная и совершенная, Диана напоминает о том, что она древняя богиня, и как Артемида Эфесская требовала человеческих жертв, и что в Спарте перед ее статуей происходили ритуальные бичевания юношей. Кажется, гнев богини вызван не преступлением против нравственности, а тем, что беременность Каллисто нарушила гармонию девичьего тела, то есть для Дианы — гармонию мира.
Совсем по-другому наказывает богиня провинившуюся нимфу в картине Рембрандта. Композиция делится на две части: в одной Актеон превращен в оленя, в другой — нимфы обнаруживают беременность Каллисто. Священные девы хихикают, щиплются, впиваясь друг другу в волосы не как божественные нимфы, а как визгливые институтки. В картине Рембрандта происходит десакрализация мифа, и из древней трагедии, связанной с культом Артемиды, этот сюжет становится экзотической сказкой о девушках-охотницах, наделенных всеми девичьими особенностями.
Соблазнение Каллисто Юпитером стало любимой темой рококо. Хотя она появляется и раньше, но, как видно по картине Рубенса, художнику барокко настолько непонятен лесбийский сюжет, что он наделяет Диану явно мужскими чертами.
Рококо — век, обожавший все дамское. Сейчас это столетие ассоциируется с маркизами, веерами, мушками и галантной любовью, что не только пошло, но и неполно. Тонкость чувств подразумевала здесь и тонкость ощущений. Преклонение перед дамой и дамским делало кавалера несколько женственным, и он находил удовольствие в том, что веком раньше было непонятно.
Юпитер, в образе Дианы ласкающий Каллисто, стал одним из самых любимых сюжетов и был повторен различными художниками во многих вариантах. Особенно эту сцену любил Франсуа Буше. Существовала легенда, что Буше рисовал реальных маркиз и графинь, которые находили удовольствие в позировании обнаженными в парке художника. Вряд ли это справедливо. Слишком имперсональны его героини. Живопись Буше отражает вкус феминизированного мужчины, а не эмансипированной женщины, склонной к эксгибиционизму. «Диана и Каллисто» могла попасть в будуар светской дамы, но, скорее, она украшала кабинет модника, зачитывавшегося «Терезой-философом» или другим «женским» романом, написанным, конечно, мужчиной.
Каллисто в переводе на русский означает "красивейшая"
Миф о похищении Европы Зевсом. Изложена по поэме Мосха "Идиллии Миф о похищении Европы Зевсом говорит нам о браке путем похищения невесты. Превращение же Зевса в быка - пережиток тотемизма. "Похищение Европы" Рембрандт ван Рейн, голландский (1605-1669), масло дуба панели, около 1632. J.Paul Музей Гетти, Лос-Анджелес.
У царя богатого финикийского города Сидона, Агенора, было три сына и дочь, прекрасная, как бессмертная богиня. Звали эту юную красавицу Европа. Приснился однажды сон дочери Агенора. Она увидела, как Азия и тот материк, что отделен от Азии морем, в виде двух женщин боролись за нее. Каждая женщина хотела обладать Европой. BOUCHER, François 1732-34
Побеждена была Азия, и ей, воспитавшей и вскормившей Европу, пришлось уступить ее другой. В страхе Европа проснулась, не могла она понять значения этого сна. Смиренно стала молить юная дочь Агенора, чтобы отвратили от нее боги несчастье, если сон грозит им. Затем, одевшись в пурпурные одежды, затканные золотом, пошла она со своими подругами на зеленый, покрытый цветами луг, к берегу моря. VOUET, Simon 1640 Там, резвясь, собирали сидонские девы цветы в свои золотые корзины. Они собирали душистые, белоснежные нарциссы, пестрые крокусы, фиалки и лилии. Сама же дочь Агенора, блистая красой своей среди подруг, подобно Афродите, окруженной харитами, собирала в свою золотую корзиночку одни лишь алые розы. Набрав цветов, девы стали со смехом водить веселый хоровод. Их молодые голоса далеко разносились по цветущему лугу и по лазурному морю, заглушая его тихий ласковый плеск. В этом видео ролике картины художников разных эпох и их видение легенды "Похищение Европы"
Недолго пришлось наслаждаться прекрасной Европе беззаботной жизнью. Увидел ее сын Крона, могучий тучегонитель Зевс, и решил ее похитить. Чтобы не испугать своим появлением юной Европы, он принял вид чудесного быка. Вся шерсть Зевса-быка сверкала, как золото, лишь на лбу у него горело, подобно сиянию луны, серебряное пятно, золотые же рога быка были изогнуты, подобно молодому месяцу, когда впервые виден он в лучах пурпурного заката. BOUCHER, François 1747 Чудесный бык появился на поляне и легкими шагами, едва касаясь травы, подошел к девам. Сидонские девы не испугались его, они окружили дивное животное и ласково гладили его. Бык подошел к Европе, он лизал ей руки и ласкался к ней. Verkolje Николая (1673-1746) Дыхание быка благоухало амврозией, весь воздух был наполнен этим благоуханием. Европа гладила быка своей нежной рукой по золотой шерсти, обнимала его голову и целовала его. Бык лег у ног прекрасной девы, он как бы просил ее сесть на него. Тициан 1559 Смеясь, села Европа на широкую спину быка. Хотели и другие девушки сесть с ней рядом. Вдруг бык вскочил и быстро помчался к морю. Похитил он ту, которую хотел. Громко вскрикнули от испуга сидонянки. Европа же протягивала к ним руки и звала их на помощь; но не могли помочь ей сидонские девы. Как ветер, несся златорогий бык. Он бросился в море и быстро, словно дельфин, поплыл по его лазурным водам. А волны моря расступались пред ним, и брызги их скатывались, как алмазы, с его шерсти, не смочив ее. Всплыли из морской глубины прекрасные нереиды; они толпятся вокруг быка и плывут за ним. Сам бог моря Посейдон, окруженный морскими божествами, плывет впереди на своей колеснице, своим трезубцем укрощает он волны, ровняя путь по морю своему великому брату Зевсу. CARRACCI, Antonio Трепеща от страха, сидит на спине быка Европа. Одной рукой она держится за его золотые рога, другой же подбирает край своего пурпурного платья, чтобы не замочили его морские волны. Напрасно боится она; море ласково шумит, и не долетают до нее его соленые брызги. Морской ветер колышет кудри Европы и развевает ее легкое покрывало. Куапель Ноэль Все дальше берег, вот уже скрылся он в голубой дали. Кругом лишь море да синее небо. Скоро показались в морской дали берега Крита. Быстро приплыл к нему со своей драгоценной ношей Зевс-бык и вышел на берег. Европа стала женой Зевса, и жила она с тех пор на Крите. Три сына родились у нее и Зевса: Минос, Радаманф и Сарпедон. По всему миру гремела слава этих могучих и мудрых сыновей громовержца Зевса.
Николай Кун. Легенды и мифы Древней Греции Паоло Веронезе.
COUSIN, Jean the Elder The Rape of Europa c. 1550
Рубенс 1630 (копия Тициана)
SCHUT, Cornelis I Rape of Europa 1640-42
Берхем Николас Питерс (ок. 1620-1683)
ZUCCARELLI, Francesco (1702-1788)
TIEPOLO, Giovanni Battista 1725
COYPEL, Noel-Nicolas 1727
ZUCCARELLI, Francesco 1740-1750
Джованни Баттиста Крозато
В. Серов, «Похищение Европы», 1910. Москва, Третьяковская галерея.
Закажу натюрморт, чтоб глядел на меня со стены, чтобы радовал глаз, чтобы свет появился в квартире. Нарисуй мне, художник, четыреста грамм ветчины, малосольных огурчиков нежинских штуки четыре, пол-буханки ржаного, салатик, тарелку борща – а в тарелке мосол и сметаны столовая ложка, двух цыплят-табака, чтоб взывали ко мне, трепеща, молодой чесночок посреди отварного горошка, а на третье – компот. Постарайся – не очень густой. Можно фруктов немного, клубники, бананов – и баста. А останутся краски – ты где-нибудь сбоку пристрой незабвенный стаканчик примерно на грамм полтораста. И тогда я скажу – ты художник, а не дилетант, и причислю тебя к золотому безлюдному фонду! Просто страшно подумать, на что ты угробил талант, ни цыплят, ни борща – малевал, понимаешь, Джоконду…
Вот уж не думал, не гадал, что всего через пару недель после приезда в Японию придется столкнуться с местной системой здравоохранения.
А вначале ведь ничто не предвещало особых приключений. читать дальше Так уж получилось, что вскоре после приезда у меня испортилась контактная линза. «Досадно, но что уж там, зайду в оптику да куплю» — размышлял я. Понятное дело, будет дороже, чем в России, но что уж теперь поделать. Заскочим по дороге с from_there, да купим.
Да, если бы это было так просто…
Началось все с того, что в магазине «Оптика» мне сказали: «У, этим занимается специальные врачи. Вот адрес». Ну, врачи — так врачи, ладно, зайду к ним, куплю.
Прихожу к этим специальным врачам. «О, а вы раньше не приобретали у нас линзы?». Да нет, как-то не доводилось еще. «Тогда вам надо в наш головной офис. Да-да. Только так. Мы же вам ничего продать не сможем».
Хм, я собирался управиться по быстренькому… А предприятие затягивается. Ладно, пойду в головной офис.
Прихожу в головной офис. «Здрасте-здрасте, линзу бы нам. — Конечно, конечно, кстати, а есть ли у вас медицинский полис?»
Новое дело. Зачем это еще медицинский полис? «А сейчас наш врач вам подберет линзочку и мы ее вам тут же и продадим. Консультация врача платная. Но если у вас есть медицинский полис…»
from_there вступается: «У меня есть медицинский полис. Я хочу эту линзу купить для себя. Заверните в бумажку и не тревожьте понапрасну врача. Вот параметры линзы.»
«Очень хорошо, что у вас есть медицинский полис. Тогда вам консультация врача ничего не будет стоить. Но он вас обязан осмотреть и выдать линзу, идеально подходящую именно вам. Таковы правила»
Епт. Фокус не удался. Ладно, сколько та консультация стоит? Тут чуть вторая линза не выпала. Сто баксов. За то, чтобы сказать, какая линза мне нужна, хотя я и сам, уже лет десять ими пользующийся, отлично знаю.
Фффашисты… Вот вам ваши сто баксов, дайте мне наконец мою линзу и закончим этот балаган.
«Нет-нет, мистер, сейчас вами хорошенечко займутся наши высококвалифицированные врачи.»
И берут они меня теперь под белы рученьки, пять медсестер и семь врачей, и ведут меня, яхонтового, в свои палаты белокаменные, и сажают меня, рубинового, перед всяческими аппаратами, и мучают меня, болезного, своими процедурами…
И вот теперь вся эта куча офтальмологов, медсестер и прочего медперсоналу носятся со мной, как с богатым престарелым дядюшкой, не написавшим еще завещания, и во все-то они вникают, и все-то про меня выясняют… Вместо того, чтоб, как в России, просто на кассе чек пробить и без лишних разговоров требуемый товар на руки выдать.
Приятно, конечно. Столько внимания образованных людей. За сто баксов-то. Может, и правда чего умного и полезного мне скажут.
Сказали, а как же. Насоветовали. Наконсультировали. Убедили вместо одной линзы — две у них приобрести. За пятьдесят баксов. Но я им уже полностью и безоговорочно всему верил. Потому что по глазам вижу – добрые они. Как минимум, к гайдзинам без медицинского полиса.
В общем, все это выглядело, как если бы ты, дорогой читатель, забежал бы в магазинчик зубную щетку купить, а тебя бы сразу в стоматологическое кресло уложили, толпой бы в зубы глазеть начали, консилиум ученых мужей собрали, полдня бы тебе в пасть крючочками лазали, совещались бы, да консультировались – какую же тебе наиболее подходящую для кривизны твоих коренных да щелей твоих передних щеточку-то продать.
Напоследок, по старинному японскому обычаю, надо уходящего гостя порадовать. Радуют: все, дескать, следующий раз можно сто баксов за консультацию не платить, можно теперь просто так у них линзы покупать.
Спасибо. Я на следующий раз в России мешок этих линз накуплю. Я не жадный, но как там рекламный Вадик говорил? «Десять баксов-то не лишние…»
Тем не менее, разведка местной системы здравоохранения произведена. Опыт донесен до масс. Белых пятнышек на карте тутошней биосферы стало чуть меньше.
В истории европейского искусства есть необычные картины, которые стоят как бы в стороне от других и которые называются «обманки», или «тромплеи» (фр. „trompe l’oile“ - обман зрения).
С виду обманка - это просто разновидность натюрморта, но отличить ее от натюрморта не трудно, слишком уж явно автор обманки пытается выдать рукотворное изображение (живопись, рисунок, фреску или мозаику) за кусок реального мира.
Искусствоведение этот жанр почти не замечает, и в «Историях искусств» тромплеи можно отыскать с трудом.
Многие тромплеи, несмотря на то, что их главной задачей было лишь введение зрителя в заблуждение, обладают несомненными художественными достоинствами, особенно заметными в залах музеях, где такие композиции, конечно же, не могут обмануть зрителя, зато неизменно возбуждают у него искреннее восхищение. Искусствоведение этот жанр почти не замечает, и в «Историях искусств» тромплеи можно отыскать с трудом.
История картин-обманок восходит к Древней Греции. Легенда рассказывает, что в VI веке до нашей эры жили два выдающихся художника Зевксис из Гераклеи и Паррасий из Эфеса, которые однажды поспорили, кто лучше напишет картину.
Собрался народ, вышли соперники, у каждого в руках картина под покрывалом.
Зевксис отдернул покрывало - на картине была виноградная гроздь, такая похожая, что птицы слетелись ее клевать. Народ рукоплескал. «Теперь ты отдерни покрывало!» - сказал Зевксис Паррасию.
«Не могу, - ответил Паррасий, - ведь покрывало нарисованное». Зевксис склонил голову и сказал: «Ты победил! Я обманул глаза птиц, а ты обманул глаза живописца».
Louis Leopold Boilly(1761–1845) Grappe de raisin en trompe l'oeil (1630, Hamburg – 1687)
читать дальше Мастера обманки применяли множество приемов, чтобы вызвать у зрителя желание дотронуться до предметов, представленных на картине.
Они писали полуопущенные занавески, отогнутые уголки листов бумаги, создавали иллюзию прикрепленного к стене листа бумаги, вбитого гвоздя и так далее.
Скрытые от взгляда фрагменты предметов и надписей побуждали человека протянуть руку, чтобы отдернуть иллюзорную занавеску и увидеть предмет или прочитать фразу целиком.
Cornelis Norbertus Gijsbrechts "Quodlibet" 1675
Samuel van Hoogstraten "Still-Life" 1666-68
Edward Collier 1699
Juan Sánchez Cotán "Quince, Cabbage, Melon, and Cucumber" 1602
Cornelis Norbertus Gijsbrechts "Trompe l'oeil"
Adriaen van der Spelt "Still Life with a Flower Garland and a Curtain" 1658
Tiziano Vecellio 15c.
Raphaelle Peale "Venus Rising from the Sea" 1822
Kurt Teubner(1903–1990) Die angelehnten Abgelehnten
Александр Николаевич Мордвинов(1800–1858)Подрамник, папка и гипсовый барельеф. 1857.
(1717, Псков – 1779, Санкт-Петербург) Натюрморт с нотами и попугаем. 1737.
Себастьян Боннекруа / Sebastiaen Bonnecroy(del. 1650–1676) Стена в мастерской художника / Trompe l'Oeil Studio Wall. 1668.
С. ван Хогстратен / Samuel van Hoogstraten(1627–1678) Trompe l'oeil-stilleven. 1664.
Уильям Майкл Харнет / William Michael Harnett(1848–1892) The Old Cupboard Door, 1889.
Frederic Edwin Church(1826 – 1900) Lettre de vengeance (avant 1892)
Laurent Dabos(1762–1835) Trompe l'Oeil with a print of Tsar Alexander I of Russia, together with other prints and drawings behind a broken pane of glass oil on panel
Георг Хинц / Hinz, Johann Georg(1630, Hamburg – 1687) Kunstschrankstilleben. um 1666.
William Michael Harnett, The Faithful Colt, 1890
Fra Giovanni's Intarsia Polyhedra
Johannes Leemans 1660
Louis Leopold Boilly(1761–1845) Still Life with Butterflies
Cornelis Norbertus Gijsbrechts "Still-Life with Self-Portrait" 1663
Cornelis Norbertus Gijsbrechts "Reverse side of a painting" 1670
Henry Fuseli "Trompe l'œil" 1750
Gerrit van Honthorst "Concert on a Balcony" 1624
Gerrit van Honthorst "The Merry Fiddler" 1624
Pere Borrell del Caso "Escaping Criticism" 1874
Потолочные фрески работы Андреа Мантеньяв Камере дельи Спози в мантуанском Палаццо Дукале
Купол Иезуитской церкви в Вене работы художника Андреа Поццо (1703)
Мраморный бюст с прозрачной вуалью, ХХ век, Музей Бэнкфилда
Paolo Veronese, 1560-1561
В России самым знаменитым мастером тромплеи был художник начала XIX века граф Федор Толстой. Он был почетным членом многих европейских Академий художеств.
Сложно даже сказать, какие произведения в первую очередь приходят на ум любителю искусства при упоминании его имени, но «кормили» художника именно картины-обманки, которые он часто выполнял на заказ, в том числе для императриц Марии Федоровны и Елизаветы Алексеевны.
И в этом искусстве Федору Толстому трудно найти равных.
Свою знаменитую акварель «Ягоды красной и белой смородины» (1818) он повторял столь многократно, что сам художник говорил: «... можно не шутя сказать, что моя семья питалась одной смородиной».
В самом жанре обманки заложено, как сказал бы М. Булгаков, «разоблачение всяческой магии», картина сама показывает нам, как искусство обманывает нас.
В таком случае, это самый ироничный и одновременно самый виртуозный из жанров европейского изобразительного искусства.
Это своего рода попытка дать ответ на мучительный вопрос в вечном споре-диалоге художника и зрителя о том, где же грань, разделяющая мир нарисованный, т. е. мир искусства, от того, что мы условились называть миром реальности. Собственно говоря, главным содержанием картин-обманок и является эта самая грань.
Праксителя спросили: «Какие твои статуи больше тебе нравятся?» Он ответил: «Те, которые расписывал художник Никий». Мы привыкли к белым статуям в наших музеях и забываем, что у греков статуи были раскрашены: открытые части тела в телесный цвет, одежда — в красный и синий, оружие — в золотой. Глаза мраморных статуй кажутся нам слепыми именно потому, что зрачки у них не вырезывались, а писались по мрамору краскою. Храмы тоже не были целиком белые: фриз и фронтоны раскрашивались, обычно в синий цвет, и на этом фоне, как живые, выступали статуи и барельефы. Греки любили яркость. Неудивительно, что они любили и живопись. Но греческую живопись мы знаем гораздо хуже, чем греческую скульптуру: картины сохраняются труднее, чем статуи. «Древнюю архитектуру мы знаем по развалинам, скульптуру по копиям, живопись по описаниям», - сказал один ученый. Поэтому нам больше приходится принимать на веру то, что рассказывали греки о своих знаменитых художниках. читать дальше С чего началась живопись? С любовного свидания. Одной девушке было жалко расставаться со своим возлюбленным, и она сделала вот что: поставила его так, чтобы луна отбрасывала на стену его тень, и обвела эту тень углем. Юноша ушел, а тень осталась. Эта первая в мире картина будто бы долго хранилась в одном из коринфских храмов. Потом началось совершенствование. Греки точно сообщали, какой художник первым начал отличать мужские профили от женских; какой — рисовать головы повернутыми и вскинутыми; какой — изображать говорящих с открытым ртом; какой — класть тени, чтобы фигуры казались выпуклыми. Эти картины, наверное, нужно представлять себе по образцу рисунков на вазах; все в профиль, все застывшие в простых и сразу понятных позах, задние фигуры не меньше передних, а выше их, так что картина кажется не окном в глубокое пространство, а стеной, покрытой многофигурным ковром. Таковы были знаменитые картины художника Полигнота на афинской городской площади: «Взятие Трои» и «Битва при Марафоне», каждая в целую стену. Греки рисовали, как рисуют дети: сперва чертили контур, потом его закрашивали. Красок поначалу было только четыре: белая, желтая, красная, черная. Лучшую белую делали из известняка с острова Мелоса (отсюда наше слово «мел»), лучшую желтую — из аттической глины, красную привозили с Черного моря, а для черной пережигали виноградные косточки или даже слоновую кость. Современные художники чаще всего пишут масляными красками на холсте; в Греции этого не было. Когда расписывали стены по сырой штукатурке, то разводили краски прямо водой, они всасывались и засыхали; потом такой способ стали называть «фреска». А когда писали на деревянных досках, то приготавливали краски не на масле, а на яичном желтке (этот способ потом назывался «темпера», так работали средневековые иконописцы) или на растопленном воске (этот способ потом вышел из употребления, и секреты его утрачены). Труднее всего было изобразить две вещи: красоту и выражение лица. Когда Гомеру нужно было описать Елену, взошедшую на троянскую стену, он не стал говорить, как она была прекрасна, — он сказал: «Старцы троянские посмотрели на нее и молвили: «Да, за такую красоту не жаль вести такую войну!» У художников такого выхода не было. Один живописец в отчаянии попробовал написать Елену золотыми красками — ему сказали: «Ты не сумел сделать Елену красивой и сделал ее нарядной». Другой живописец должен был изобразить пир двенадцати богов. Картина осталась недоконченной: художник начал писать лица младших богов, истратил на них все свои способности, и на Зевса у него не хватило сил. Третий живописец, встретившись с такой же трудностью, справился с ней умнее. Он писал «Жертвоприношение Ифигении» — как перед походом на Трою царь Агамемнон по воле богов отдает на смерть свою родную дочь. Девушку несут к алтарю герои Одиссей и Диомед, на их лицах — скорбь; у алтаря стоит с ножом жрец Калхант, на его лице — еще более тяжкая скорбь; Ифигения простирает к He6у руки — скорбь на ее лице почти неописуема; а лицо отца, самого Агамемнона, художник даже не пытался изобразить и окутал ему голову плащом. Эта изобретательность его прославила. Самыми знаменитыми в живописи были две пары соперников: в V веке Зевксис и Паррасий, в IV веке Апеллес и Протоген. Зевксис с Паррасием поспорили, кто лучше напишет картину. Собрался народ, вышли двое соперников, у каждого в руках картина под покрывалом. Зевксис отдернул покрывало — на картине была виноградная гроздь, такая похожая, что птицы слетелись ее клевать. Народ рукоплескал. «Теперь ты отдерни покрывало!» — сказал Зевксис Паррасию. «Не могу, — ответил Паррасий, — оно-то у меня и нарисовано». Зевксис склонил голову. «Ты победил! - сказал он. — Я обманул глаз птиц, а ты обманул глаз живописца». Зевксис недаром выбрал предметом для своей картины виноградную гроздь: это он умел изображать как никто. Однажды он написал мальчика с гроздью в руках, и опять птицы слетались и клевали ягоды, а народ рукоплескал, Недоволен был только сам Зевксис. Он говорил: «Значит, я плохо написал мальчика: если бы мальчик был так же хорош, птицы боялись бы подлетать к ягодам». У Апеллеса с Протогеном состязание было необычное. Однажды Апеллес пришел к Протогену и не застал его дома. Он взял кисть, набрал желтой краски и провел по его стене тонкую-тонкую черту. Вернувшийся Протоген воскликнул: «Только Апеллес мог писать так тонко!» — схватил кисть и провел поверх Апеллесовой черты еще более тонкую свою, красную. На другой день опять пришел Апеллес, увидел эту черту в черте и вписал в них еще одну, черную, самую тонкую, и Протоген признал себя побежденным. Кусок стены, где состязались два художника, потом вырезали и бережно хранили. В галерее римского императора Августа среди многофигурных мифологических картин этот белый квадрат с тремя цветными линиями казался совсем пустым — и оттого вызывал особенный восторг. Когда Апеллеса спрашивали, кто пишет лучше, он или Протоген, Апеллес отвечал: «Владеем кистью мы одинаково, но класть кисть вовремя лучше умею я». Это значило, что слишком долгая работа над картиной бывает и вредна: картина становится как бы вымученной. Правилом Апеллеса было: «ни дня без черты!» Как когда-то над Поликлетом, так и над Апеллесом иногда стояло не очень понимающее начальство. Однажды Александр Македонский посмотрел на свой конный портрет и стал критиковать его вкривь и вкось. А конь Александра посмотрел на нарисованного коня, потянулся к нему и заржал. «Видишь, царь, — сказал Апеллес, — конь твой разбирается в живописи лучше, чем ты».
В старые времена римские сенаторы обычно приходили в курию со своими сыновьями, которые ещё носили претексту, то есть они ещё не достигли совершеннолетия. Однажды некое важное дело отцы-сенаторы не успели рассмотреть за одно заседание и отложили его на следующий день, постановив, чтобы никто никому не рассказывал о рассматривавшемся деле до тех пор, пока не будет вынесено постановление. Мать мальчика по имени Папирий, который был в сенате вместе с отцом, стала настойчиво расспрашивать сына о том, что же обсуждали в сенате. Папирий ответил, что им запретили говорить об этом. Мать не отставала и продолжала свои расспросы ещё более резко и настойчиво. Тогда Папирий решил обмануть мамашу и сказал, что в сенате обсуждался очень важный вопрос: что полезнее для государства – чтобы один мужчина имел двух жён или чтобы одна женщина была замужем за двумя мужчинами. Услышав такие ужасные новости, мамаша кинулась к другим матронам. Всю ночь Рим бурлил, вернее, бурлила женское население города, а наутро к удивлённым сенаторам явилась огромная толпа почтенных матерей семейств. С плачем и воплями они стали умолять сенаторов: лучше, чтобы одна женщина была замужем за двумя, чем две за одним. Сенаторы удивлялись, так как не понимали, что означают эти просьбы. Тогда вышел мальчик Папирий и объяснил причину женских воплей. Он рассказал, как его мать настаивала, чтобы он сообщил ей о делах в сенате, и что он ей на это сказал. Сенаторы восхитились мудростью этого мальчика, но постановили, чтобы с этого дня мальчики больше не допускались в курию с отцами. Исключение было сделано только для Папирия, который за благоразумие в молчании и речах, редкое для его возраста, получил прозвище Претекстат. читать дальше Опрометчивое предложение Цецилия, жена одного из Метеллов, пришла со своей племянницей в святилище, чтобы получить для девушки предзнаменования относительно её будущего мужа. Девушка весьма долго просидела в святилище, но никаких голосов не услышала и знамений не получила. Тогда Цецилия предложила племяннице отдохнуть:
"Я охотно уступлю тебе своё ложе".
Вскоре после этого Цецилия умерла, а через некоторое время Метелл женился на этой девушке.
Жена - как башмак Одного римлянина друзья упрекали за то, что он развелся с целомудренной, красивой и богатой женой. Тот выставил вперед ногу и сказал:
"На вид этот башмак тоже красив и совсем не изношен. Но никто не знает, где он мне жмет!"
Метелл о браке Квинт Цецилий Метелл получил прозвище Македонский в 146 году до Р.Х. после триумфа за присоединение Македонии к Республике. В 143 году он был избран консулом, а 131 году – цензором. Исполняя цензорские обязанности, Метелл боролся за увеличение численности населения Республики и издал постановление о том, что все совершеннолетние граждане должны вступать в брак с целью рождения детей. В своей речи на народном собрании Метелл, в частности, сказал:
"Квириты, если бы мы могли [обойтись] без жён, то все мы избегали бы этой напасти. Но поскольку природа так распорядилась, что и с ними не вполне удобно, и без них жить никак нельзя, то следует заботиться скорее о постоянном благе, чем о кратком удовольствии".
Муж и жена в Риме Катон Старший однажды произнёс речь под названием “О приданом”, в которой утверждал:
"Муж, когда совершил развод, судья жене вместо цензора, имеет фактически полную власть [над ней]; если женщина совершает что-либо непристойное и позорное, наказывает; если выпила вина, если совершила что-либо недостойное с другим мужчиной, осуждает".
Чуть дальше Катон становится ещё резче:
"Если застанешь свою жену в прелюбодеянии, можешь без суда безнаказанно убить её. Она же тебя, прелюбодействуешь ли ты или позволяешь себя обольщать, пальцем пусть не смеет тронуть, и не имеет права".
Для суда над провинившейся женщиной совсем не требовался общественный обвинитель. Расследование дела производилось родственниками женщины и её мужем. Император Тиберий подтвердил древний обычай, позволявший судить развратных матрон их родственникам. Осуждение жены позволяло мужу при разводе оставлять себе часть или даже всё приданое жены.
Вино и женщины в Риме Женщины в Древнем Риме должны были совершенно воздерживаться от употребления вина. Они должны были целовать родственников, чтобы их в случае нарушения обычая выдавал запах. Катон Старший сообщает:
"Ведь у наших предков женщины не употребляли вина, кроме как в определённые дни ради культовых нужд".
Далее он добавляет, что если женщина пила вино, то она наказывалась судьёй не меньше, чем, если бы она допустила прелюбодеяние или другой постыдный поступок. Позднее женщинам разрешили пить вино из виноградных выжимок или из изюма с добавлением мёда и других сладостей.
Рекомендация святого Святой Иероним (340-420) осуждал разврат среди высших кругов поздней Римской Империи и давал при этом несколько странную рекомендацию:
"Любить свою жену так же как любовницу, - значит совершать тяжкий грех".
Друзья и враги по Хилону Известный древнегреческий философ Хилон, один из Семи мудрецов, как-то услышал оратора, похвалявшегося тем, что у него нет ни одного врага. Хилон поинтересовался у этого оратора:
"Не так ли обстоит дело, что у тебя нет и ни одного друга?"
Ведь Хилон считал, что вражда и дружба всегда переплетены между собой, так что если у человека нет врагов, то и друзей быть не может. Об этом рассказал Плутарх в своём сочинении “О душе”
Сколько гостей? По мнению Варрона (116-27 гг. до Р.Х.) число гостей на пиру должно быть не меньше числа Граций (трех) и не больше числа Муз (девяти).
читать дальшеАркесилай и богач Жил как-то в Афинах один чрезвычайно изнеженный богач, про которого было известно, что он не занимается развратом и нравственно неиспорчен. Волосы этого богача были всегда тщательно уложены, и у него был очень слабый голос и игривые чувственные глаза. Увидев этого богача и услышав его, философ скептик Аркесилай (315-240) сказал:
"Нет никакой разницы, являетесь ли вы развратником спереди или сзади".
Одежда Демосфена Известный оратор Демосфен (384-322 гг. до Р.Х.) очень тщательно следил за своим внешним видом и гардеробом. Он предпочитал носить изысканные наряды. Враги и соперники Демосфена, не надеясь превзойти его в ораторском искусстве, стали срамить его за такие женственные наряды и даже распускали грязные слухи о том, что он не совсем мужчина.
Сократ о пользе Ксантиппы У Сократа была очень сварливая и своенравная жена Ксантиппа, которая изводила его круглые сутки. Однажды Алкивиад увидел, как жена поносит Сократа, и спросил у него, почему тот не выгонит из дома такую злобную женщину. Сократ ответил так:
"Потому, что, когда я терплю её такую дома, то привыкаю и упражняюсь, чтобы также и вне дома легче сносить несдержанность и несправедливость других".
Упрек Горгию Оратор Горгий держал в Олимпии речь о необходимости согласия между эллинами. Афинский поэт Меланфий вскричал:
"Это он-то нам советует быть единодушными! Он, который не может добиться согласия всего между тремя людьми: собой, женой и служанкой?"
Поговаривали, что Горгий был в любовной связи со служанкой, а жена ревновала его к ней.
Лисий и Платон Греческий софист Фаворин из Арелата (81-150) так сравнивал мастерство речей Лисия (445-380) и Платона (427-347):
"Если из речи Платона уберёшь или изменишь какое-либо слово, причём сделаешь это наилучшим образом, то всё же нанесёшь ущерб изяществу; если из [речи] Лисия — смыслу".
Известный дифирамбический поэт Филоксен с Киферы (435-380 гг. до Р.Х.) слыл большим обжорой. Рассказывают, что он имел обыкновение, помывшись, обходить дома в сопровождении слуг, несших масло, рыбный соус, уксус и другие приправы. Учуяв жилище, в котором готовится что-нибудь вкусненькое, он мог с таким сопровождением ввалиться в этот дом и с помощью принесённых приправ довести готовящиеся блюда до ума, а потом жадно набрасывался на угощение. Однажды Филоксен приплыл в Эфес, но в местной лавочке не оказалось никакой еды. Он выяснил, что всё закуплено на свадьбу, помылся и незваным гостем отправился к новобрачным. После обеда Филоксен честно отработал угощение, так как он спел гименей собственного сочинения, начинавшийся словами:
"О, Гименей, лучезарнейший бог!", -
чем привел всех в совершенный восторг. Жених потом спросил:
"Филоксен! А завтра ты будешь обедать тем же манером?"
Филоксен ответил:
"Конечно, если здесь опять не будут торговать съестным".
Афродита и черепаха Знаменитый скульптор Фидий, когда делал для элейцев статую Афродиты, изобразил ее попирающей черепаху. Этим он символизировал, что замужние женщины должны быть домоседками и молчаливыми. Греки вообще считали, что женщина должна говорить только с мужем, а с другими мужчинами она могла говорить только через мужа.
Наказание за неверность В этолийской Киме, да и во многих других частях Греции, женщину, уличенную в неверности, выводили на площадь и ставили всем напоказ на какой-нибудь камень. Затем ее сажали на осла и провозили вокруг всего города, а потом она опять должна была стоять на том же камне. После этого женщина считалась обесславленной на всю жизнь, а камень из-за этого считался нечистым, и его старались избегать.
Царь Архелай и двое влюбленных Речь пойдет о двух гомосексуалистах. Известно, что такие связи были широко распространены в Древней Греции, и не осуждались обществом. Некий Павсаний из Керамика был влюблен в поэта Агафона. Как-то они пришли в гости к царю Архелаю, который обратил внимание, что его гости все время препираются друг с другом. Он подозвал Агафона и спросил, что у них происходит. Тот ответил следующим образом:
"Я не сержусь на Павсания. Но мне известно, что любящим нравится поссорившись, вновь мириться. Ничто не доставляет им большего удовольствия. Поэтому, стараясь как можно чаще доставить Павсанию радость, я с ним постоянно ссорюсь. И он становится счастливым, когда я с ним мирюсь".
Ответ поэта Агафона очень понравился царю.
Анит и Алкивиад Анит, сын Антемиона, был богатым кожевенником в Афинах и неудачным стратегом. В историю он вошел, как главный обвинитель Сократа. так вот этот Анит был влюблен в молодого Алкивиада. Когда однажды Анит давал праздничный обед приезжим гостям, в пиршественный зал ворвался с веселой кампанией Алкивиад и, забрав со стола половину кубков, удалился. Гости стали возмущаться:
"Этот юноша поступил с тобой дерзко и оскорбительно".